Устал Пит

Пит и Аня Удольф на вновь купленной ферме в Хуммело, середина 1980-х. Фото из книги Удольфа Hummelo: A Journey Through a Plantsman's Life.

Честно говоря, я не собирался ехать этой осенью в Голландию. Прожив там почти весь прошлый год, я считал, что песне отдал все сполна, и в саду великого новатора Пита Удольфа тоже побывал не раз. Но вдруг выяснилось, что этот сезон – последний, когда Пит и Аня Удольф пускают к себе в сад посторонних. И я отправился в путь: в последний раз взглянуть своими глазами на творение самого выдающегося, без сомнения, садовода наших дней.

Мастерская гения – всегда место особенное. Тридцать лет назад, когда Удольф начинал свои эксперименты с садами многолетников, его мысли и подходы казались чуть ли не еретическим – а сегодня это общее место, и даже в Москве территории вокруг станций метро уже начали оформлять не набившими оскомину петуниями и туями, а по заветам великого голландца – красочными многолетниками и буйными злаками. Сады, сделанные самим Питом, как нью-йорский Хайлайн-парк, украсили многие города и страны, а садов "под Удольфа" еще больше -– они есть почти на всех континентах. Однако разница между произведениями самого родоначальника "новой волны" (так называется тренд, заданный Удольфом) и теми, что выполнены его эпигонами, видна невооруженным взглядом. Вроде бы все то же самое – но что-то все равно не то, не так: почувствуйте разницу между оригиналом и копией.

Однако дело не только в авторстве. Важен уход: в Роттердаме, к примеру, есть сразу несколько садов, сделанных Удольфом: тот из них, за которым, как сразу видно, плохо смотрят, производит не такое убедительное впечатление, а вот остальные, наоборот, цветут и пахнут. Но и они не такие интересные, как сад у дома самого маэстро, который он имеет возможность обходить утром и вечером, трогать своими руками, подправлять и усовершенствовать каждый день (причем, судя по его инстаграму, так и делает). Личный сад Удольфа в Хуммело – несомненно, лучший из его садов. И это лишний раз доказывает то, что каждый опытный садовник знает и так: всякий сад – агроценоз, искусственно созданная биосистема, находящаяся в неустойчивом равновесии и стремящаяся к энтропии, а следовательно, садом надо заниматься постоянно – причем лучше всего, если это будет делать сам его автор и хозяин.

На первый взгляд, Удольф – типичный постмодернист: он играючи деконструирует такие понятия, как живая изгородь, клумба, сорняк у него становится культурными растением, и наоборот; его главные орудия – интерпретация, репрезентация и ирония. Но почему же тогда ни у кого не получается его повторить? Да потому, что его постмодернизм – сам по себе презентация, игра хитрого голландца, который, на самом деле, прекрасно понимает важность структуры, ритма, пропорции и формы – всех столпов классического винкельмановского метода. Просто Удольф реализует его в технике злаков и многолетников – и это и есть его гениальное изобретение, которое уже поместило его в один ряд с Ланселотом Брауном и Ленотром. Сад Удольфа открыт до 24 октября – спешите увидеть, пока есть такая возможность.

Голландия в конце сентября – это как Подмосковье в конце августа: уже пахнет осенью, но еще лето.

Сад Пита Удольфа открыт до двадцать шестого октября, после чего его двери закроются для чужих навсегда.

Так выглядела ферма в Хуммело, когда ее в 1982-м за три копейки выкупил Пит Удольф, чтобы устроить дело мечты – питомник многолетников.

Конец 1980-х. Строительные работы в разгаре.

Сад Удольфа в середине 1990-х. Как видим, маэстро начинал как среднестатистический подмосковный садовод: стриженые тисы, хосты, дорожки, газончик. Иных уж нет, а те далече.

Питомник Удольфа. Сейчас на этом месте – верхний сад, где растут преимущественно злаки.

"Нулевые". Питомник еще работает, теплицы на месте, но уже видно, как разросся и нижний сад, и верхний – вокруг нового дома.

Сейчас о питомнике Удольфа напоминает только эта юмористическая статуя богини Флоры – бывшая вывеска, вкопанная на границе участка.

Самый растиражированный вид сада Удольфа: за буйством красок и форм – дом и мастерская маэстро. Здесь он рисует фломастерами свои сады.

Живая изгородь из многолетников надежно закрывает мастерскую Удольфа от посетелей.

Перед новым домом – старый и хозяйственные постройки, между которыми там и здесь проросли сквозь дорожки любимые питомцы Пита.

Всюду у Удольфа много горца свечевидного: всякий садовник знает, что это рабочая лошадка сада многолетников, который тянет свою декоративную лямку с середины лета по середину осени.

Есть в саду и укромные уголки, куда можно прокрасться, только заступив за ограждения. Тут царит фирменная голландская ирония.

Перед старым домом – геометричный партер, доказывающий: и постмодернисту Питу никуда не деться от формы, структуры, стрижки.

Нижний сад – апофеоз удольфианской гармонии хаоса.

Одну из главных ролей тут играет горец свечевидный; много посконника и мискантуса. Растения посажены крупными, ритмично повторяющимися группами.

Очевидно, что сад в стиле Удольфа хорош для оформления старинных домов и дач.

Bокруг – колхозные, как сказали бы мы, поля: фермы, коровки, кукуруза.

Осень – любимая пора Удольфа – вступает в свои права. Засыхает мордовник.

Уже не фиолетовые, а коричневые шапки посконника.

Посконник – один из главных столпов любого сада Удольфа, именно он задает ему структуру и ритм.

Ветер колышет мискантус.

Понятно, за что пенисеттум называют лисохвостым.

Злаки, вернонии, астры – короли осеннего сада Удольфа.

Уже появляется аспект увядания, который Удольф особенно любит.

Главные цвета в осеннем саду – желтый и красный.

Красные головки кровохлебки отлично работают с желтеющими колосками вейника.

А красные соцветия горца – с желтыми облаками споробола.

От отцветших гелениумов остались лишь черные головки.

"Люблю я пышное природы увяданье".

По философии Удольфа, в саду должно господствовать изобилие, даже чрезмерность. Но у этого кажущегося хаоса, на деле, есть четкая структура.

Идея Удольфа шагают по Голландии – это свежий сад в его стиле в Гааге, сделанный на месте банальных газонов и клумб.