Cайт историка и садовода
Андрея Карагодина

Поэзия зрелых исканий

Личный сад Пита Удольфа в голландском Хюммело.
|
4 сентября 2016
Буйство гелениумов и старый дом, который Удольф купил в 1982 году. Тогда у него не хватало денег даже на отопление.
Буйство гелениумов и старый дом, который Удольф купил в 1982 году. Тогда у него не хватало денег даже на отопление.

Голландец Пит Удольф – самый авторитетный из живущих ныне в мире садовников. Это он главный идеолог "новой волны" – течения, которое ввело в обиход сады, где главным действующим лицом являются не деревья, кустарники и яркие цветы, а многолетники и злаки. Именно он разбивал моднейшие парки Battery и Highline в Нью-Йорке, а также сады на Венецианской биеннале, в Лондоне, Бонне, Роттердаме, Барселоне. Он лично вывел многие сорта многолетников с повышенной декоративностью. Написал несколько бестселлеров, которые изменили взгляд на то, как делается сад. Сейчас Удольфу за семьдесят, и питомник рядом с его домом в Хюммело больше не работает – а вот его собственный сад, который Удольф все время переделывает, используя как полигон для экспериментов, полгода открыт для посетителей.

Чтобы попасть туда, надо ехать больше часа на машине от Амстердама на восток – в конце концов вы оказываетесь в совершеннейшей сельской глуши, среди кукурузных полей и ферм: одна из них при близком рассмотрении и есть сад Удольфа. Еще с дороги вы видите аритмичную геометрию стриженый изгородей и танцующих рощиц: это въезд в сад. Посетителей немало, в основном немцы – до границы с Германией рукой подать. Сам сад небольшой – от силы полгектара, вас встречает лично жена Удольфа Аня и взимает 3 с половиной евро, предлагая чувствовать себя как дома.

Адепты Удольфа – а таких множество и у нас – обычно восхищаются его садами, перечисляя ассортимент многолетников, на которых он строит сад, как садовники барокко – на липовых боскетах и стриженых тисах, а англичане – на лугах и огромных кедрах. Побывав у Удольфа в Хюммело, могу точно сказать: это, конечно же, редукционизм, сведение всего к технике, которая у Удольфа, безусловно, доведена до совершенства, но главное не в ней. Самое важное в садах Удольфа – не техника, а метод. Удольф – постмодернист, как и его соотечественник и одногодок архитектор Рем Коолхас: многолетники и злаки, так же как и стриженые изгороди, и деревья с кустарниками, которых он, как выяснилось, совершенно не исключает, собираются им в неожиданные, наполненные тысячами культурных цитат и перебирающие смыслы, как фигуры в калейдоскопе, композиции. И в этом постмодернистком саду тис вдруг начинает играть роль вспомогательного микроакцента, молиния и вейник – столпов, за что обычно отвечают хвойные, а вернония с мордовником – живой изгороди.

В саду Удольфа меня восхитила не "упорядоченная дикость" луговых трав, а работа с пространством и формами, парадоксальные рифмы кругов и овалов с квадратами, мастерское смещение пропорций и осей, подмена фактур: вот это и есть высший пилотаж современного сада. Натыкать там и сям мискантуса и синеголовников вместо туй, газонов и роз несложно: а вот поместить и те, и другие в постмодернистский садовый метатекст, изобилующий, как фильм Тарантино, шутками и цитатами на тему предыдущих веков садово-паркового искусства и при этом фантастически изящный – этому у Удольфа надо учиться, учиться и еще раз учиться.

. !!!!