Январь в Архангельском

Живая изгородь из взрослых елей рифмуется с башней церковной ограды.

Летом в Архангельском, как правило, слишком людно и суетно - поэтому я люблю приезжать сюда поздней осенью, когда накрапывает дождик, или снежной зимой. Как-то в колонке в "На Рублевке" я писал, что Архангельское и его судьба - это Россия в миниатюре, концентрированное воплощение величия и убожества нашей родины одновременно. Так вот: зимой убожества все-таки меньше, чем величия. И пусть среди колоннады дворца стоит похабнейшая искусственная елка - зато звенят морозной тишиной аллеи, посыпанные песком, шумят сосны и лиственницы, не играет громко музыка из кафе. Даже с корпусами санатория Министерства обороны, построенными в советское время на месте лавровой и померанцевой оранжерей Юсуповых, можно примириться, когда за ними открывается к обрыву белое снежное безмолвие. Бюсты и скульптуры, убранные, как в старину, в деревянные ящики, лишь добавляют очарования месту. И конечно, надо дойти до храма Михаила Архангела XVII века, постоять на Москвой-рекой, и сказать себе шепотом, как Юрий Мамлеев - Эдуарду Лимонову на каком-то приеме в Америке в конце семидесятых, где оба были в эмиграции. "Эдик, а Россия-то наша жива!!!"

Здесь был Александр I.

Эти лиственницы помнят триумф и трагедию Российской империи.

Во дворце недавно открылся после реставрации зал Юбера Робера - живописца, сыгравшего важнейшую роль в европейском садово-парковом искусстве.

При Юсуповых на месте советских корпусов санатория были лавровая и померанцевая оранжерея.

За стриженые боскеты из липы Архангельское часто называют русским Версалем.

Храм Михаила Архангела был сооружен в конце XVII в.

В ожидании лета...

... и осени, которая в Архангельском особенно хороша.