Андрей Карагодин о возвращенном Крыме
Я приехал в Крым за две недели до Путина, в двадцатых числах апреля: прочитать несколько лекций по истории в севастопольском филиале МГУ, но главное – увидеть историю своими глазами.
Я хорошо знаю эти места и людей, между Симеизом, Ялтой и Севастополем прошла моя хмельная молодость, и за последние двадцать лет я был там раз пятьдесят, не меньше. Последний раз – на новый 2014 год: мы с другом ехали на еле живом троллейбусе, ровеснике Хрущева, смотрели на ливанские кедры над Ялтой и обсуждали, вздыхая, тему увядания русской Ниццы. Меланхолия межсезонья, так точно переданная в фильме Николая Губенко «Из жизни отдыхающих», местами истерично-веселая, но в целом не сулящая никакого светлого будущего – таким был главный лейтмотив той эпохи, что неожиданно закончилась в Крыму этой весной.
На первый взгляд, c января ничего не изменилось: на фоне моря и гор, которые в тысячу, а то и в миллион раз красивее приморских Альп, те же перелатанные «жигули» и «москвичи», аляповатые вывески, старомодно одетые люди, круглосуточная торговля алкоголем – этим лекарством нищих и шутов, жуткие девяностые годы, застывшие навсегда. Разве что не работают «Макдоналдсы» и большинство банкоматов. Но стоит выйти из такси, пройтись по улицам – и вы почувствуете не по какому-то одному явному, а по множеству косвенных признаков, жестов, знаков: поменялось все. Стало по-другому дышаться.
Развеялась мгла какой-то несуразной чуши, висевшая над полуостровом невидимым, сковывающим волю смогом. Ушла апатичная болезненность. Пришла ироничная, мужественная ясность. Ноктюрн сменился режимом бодрствования. Это чувствуется не только в гордой походке моряков на улицах Севастополя (на груди у большинства уже сияет новая медаль «За возвращение Крыма»).
Водитель ялтинского такси, официантка в симеизском кафе, экскурсовод в Никитском ботаническом саду, профессор Таврического университета – все теперь полны надежд, у всех горят глаза, все верят: завтра будет лучше, чем вчера. И это ощущение для Крыма абсолютно новое.
Любопытная деталь – здесь почти совсем нет милиции: старая уже ушла, а новая еще не пришла. За десять дней я видел всего один раз экипаж ДПСс краснодарскими номерами и один полицейский патруль в Севастополе. При этом вас не покидает чувство абсолютной безопасности, уверенность, что ничего плохого здесь с вами в принципе не может произойти. Такого раньше тоже не было.
От разных людей в Крыму я узнал множество подробностей, как именно творилась «русская весна»: как люди, стиснув зубы, готовились к худшему, слушая новости с Майдана, как достучался до Путина народный мэр Севастополя Чалый, кем были на самом деле пресловутые «вежливые люди», на каких самолетах и откуда прилетали, что сказал Рамзан Кадыров крымским татарам и сколько должно приехать туристов из России, чтобы не был сорван курортный сезон-2014: все эти детали, которые будут записаны историками, на самом деле не содержат ничего сенсационного. Важно другое. Я видел своими глазами, с какой демонстративной, не свойственной ни русскому, ни украинцу тщательностью в зале вылета аэропорта Симферополя демонтированы кабинки паспортного контроля. Очевидно, что работяги, которые делали это, хотели, чтобы от признаков госграницы Украины не просто не осталось и следа: для них это было исполнено праведного, святого символизма. И я слышал, как кассирша читала водителю маршрутки русские правила дорожного движения – как Джордж Вашингтон конгрессу конституцию США, не иначе.
Новый Крым похож на интеллигентного мужа, который двадцать лет никак не мог решиться уйти от нелюбимой супруги, на которой его женили, не особо спрашивая. Десятилетиями ее прогорклая стряпня, Пугачиха из телевизора, местечковый акцент, визгливые подруги вызывали в нем чувство глубочайшего омерзения, но он молчал, как приличный, воспитанный мальчик. И в конце концов решился, расправил плечи и выставил ее восвояси – получилось неожиданно легко и просто.
И вот он один в своей профессорской квартире с видом на весенний Нескучный сад: ходит по гулким комнатам, открывает опустевшие дубовые шкафы, где столько лет висели ее пошлейшие платья. Недоумевая, в каком дурном сне он провел прошедшие годы, он ощущает себя вновь двадцатилетним, ожидая от жизни сенсаций, очарований, любовей. Очень приятное чувство. Чтобы прикоснутьсяк нему, я рекомендую всем срочно ехать в Крым. Наш Крым.