Культурный отдых. Комментарий к одной фотографии
Московские интеллигенты давно сформулировали принцип, согласно которому к досугу надо относиться не менее ответственно, чем к работе. Также известно, что эти самые московские интеллигенты давно облюбовали в качестве проведения выездного культурного отдыха пгт Симеиз в Большой Ялте. Обсуждая план нашей газеты, размышляя о локальных историях «черного рынка» и малых точках культурного притяжения, мгновенно возникло волшебное слово «А.Г.», пароль, открывающий мир краткосрочной нелегальной сдачи комнат в аренду. А написать об Алле Григорьевне, долгие годы поддерживавшей «симеизский дискурс», мы попросили доктора исторических наук, автора книги «Новая Эллада. Два века архитектурной утопии на Южном берегу Крыма», московского денди и завсегдатая симеизского курорта Андрея Васильевича Карагодина.
Лет пятнадцать назад группа уже не очень молодых, но все еще начинающих кинематографистов решила сделать сатирический фильм про отдых в Крыму. Снимать решили в Симеизе, про который много слышали, но где до этого ни разу не были, и поехали на выбор натуры. Из свойственного приличным людям уважения к неофитам, весь симеизский бомонд выдвинулся на нескольких автомобилях в Севастополь встречать поезд.
Прямо с вокзала киногруппу повезли в славившийся в то время «Трактир» на Большой Морской, там текли рекой водочка и шампанское, звучали тосты в честь союза граций. В Симеиз все добрались к вечеру, где праздник жизни продолжился в знаменитом кафе «У Сайдэ». Солировали завсегдатаи курорта, на местном жаргоне – «всадники апокалипсиса»: Бобер, Алексей Георгиевич Кафидов, Игорь Васильевич Тихонов, ваш покорный слуга и иные представители московской богемы, облюбовавшие Симеиз много лет назад и за это время неразделимо слившиеся с местным культурным ландшафтом. Было очень весело.
И только кинематографисты, уже и в Севастополе выглядевшие не совсем довольными, становились все грустнее – они были явно лишними на этом празднике жизни. Время от времени они робко спрашивали, где им придется ночевать, на что от них отмахивались: ведь в Симеизе это всегда был самый несущественный из всех вопросов. Помню, редактор гламурного журнала и ловелас Геннадий Мутасов, ворвавшись в городок, сразу с трапа самолета, помахивая дорожной сумкой, спустился на танцпол пляжа «Коралл», где и провел в окружении юных дев, ни разу не поднимаясь в город и нисколько того не смущаясь, два следующих счастливых дня.
Еще Лев Толстой в 1885 году писал жене из Симеиза: «работать еще не принимался – слишком жалко терять возможность УВИДАТЬ». Описанные кинематографисты, если продолжать метафору классика, в Симеизе так ничего и не УВИДАЛИ - свидетельством чему стал вышедший у них в итоге банальный и плоский кинопасквиль, в ходе подготовки которого они перессорились друг с другом и с продюсерами, и на том, по-моему, сошли с арены большого кинематографа. Что поделать: Симеиз щедр к тем, что врубается в его тонкий кайф, и безжалостен к «неврубанте». Как настоящий дэнди, он хороший хозяин и плохой слуга.
Однако была в той бездарной киноленте, не стоившей бы иначе нашего упоминания, и одна неплохая сцена. Это – камео легенды богемного Симеиза, А.Г. - Аллы Григорьевны Смирновой. А.Г. содержала пансион, где останавливалась в течение многих лет московская творческая молодежь. Сдавали жилье в Симеизе почти все местные, но ярких мэтр д'отелей было двое: покойная Алла Григорьевна и здравствующий поныне Саша Мирза. Останавливаться любили именно у них, потому что А.Г. и Мирза не только не смущались вольными нравами разгульной тусовки московских гуляк – наоборот, они ими упивались, обогащали своими гривуазными шутками и прибаутками и, будучи, как всякие люди курортного Юга, безупречными знатоками человеческих душ, своими тропами тонко модерировали, доводили до совершенства телемский симеизский дискурс.
Русская дочь офицера из Риги и турок-месхетинец из Сталинграда, блондинка а-ля Бриджит Бардо с мужем моложе ее на тридцать лет и юркий усач, не пропускавший под кассету «Джодика» (так он называл Джо Дассена) ни одной курортной юбки, – оба они переселились в Симеиз, как и большинство его нынешних обитателей, в послевоенные годы, когда ЮБК, очищенный от татар, активно осваивали русские. Тогда же Симеиз, где, в отличие от других приморских поселков ЮБК, сохранились большинство вилл «серебряного века» и поэтому, видимо, каким-то образом не развеялась неуловимая атмосфера belle epoque, о которой так ностальгировал Бунин в позднем рассказе «Ривьера», облюбовала богема Москвы и Петербурга, поколение за поколением приезжавшая за своим хмельным летом любви под сень симеизских кипарисов.
Об этом кое-что написано и снято - почитайте рассказы Паши Пепперштейна «Свастика и Пентагон», мою книгу «Новая Эллада», эссе Максима Семеляка «Письма крымскому другу» и дневниковые заметки Игоря Ильича Дудинского, посмотрите фильм «Старое Видео» Володи Могилевского. Однако за кадром, увы, все еще остается принимающая сторона – вот такие колоритные фигуры, как А.Г. и Мирза. Никто пока не написал про них рассказ, подобный тому, что опубликовала когда-то в журнале «Вэнити Фэйр» Евгения Перец про Маурицио Синискалько и других богов отдыха с Капри – местных рыбаков, бабников, пьяниц, трактирщиков и иных резонеров острова Сирен, знакомства с которыми искали лучшие люди европейского джет-сета шестидесятых и семидесятых.
Впрочем, большинство шуток А.Г. и Мирзы и связанных с ними житейских анекдотов, увы, будет сложно передать на бумаге – в первую очередь в силу их отчаянной неподцензурности и жгучей похабной яркости, достойной лучших рассказов Лимонова: вот он бы, пожалуй, справился.
Поэтому я просто предлагаю вам фотографию. На ней – самое начало «нулевых», день рождения А.Г. в годы ее золотой осени – и ее паства, обитатели «Виллы Алла». Это мои друзья, ловеласы, бражники, гуляки, один из них – гениальный архитектор, который не довел до конца ни одной постройки, другой – сын легендарного советского разведчика-нелегала, до шести лет думавший, что он немец, причем западный. Москвичи, люди большой культуры и блестящей эрудиции, они предпочли, однако, блистать ей не в скучных столичных офисах, а, по Мандельштаму, постигать науку Эллады в каменистой Тавриде, где осенью «стоят золотых десятин благородные, ржавые грядки» и «как тяжелые бочки, спокойные катятся дни».
Посмотрите на это фото – и пожалейте о том, что вас там тогда не было.
