Шесть дней в апреле
Алхимическое золото крымской весны.
Магнолия Суланжа в Никитском ботсаду. Вскоре, при моем скромном участии, такая будет расти и цвести и в Симеизе.
Я часто, почти всегда, когда меня спрашивают про мой любимый Крым, привожу великие слова Льва Толстого. Однажды он приехал в Симеиз творить очередной кирпич, и когда спустя пару месяцев жена написала ему, как продвигается книга, лаконично ответил: "Работать еще не принимался, слишком жалко терять возможность видеть".
В этом – вся суть Крыма, о чем мы много говорили с моим товарищем по крымским странствиям, писателем и художником Павлом Пепперштейном в беседе, опубликованной в апрельском номере Vogue. Крым – это посталхимическая реальность, мир после обретения золотого эликсира, царство бесконечно совершенных и разных форм, созданных природой. Описывать их, как искусствовед пламенеющую готику, можно, но гораздо правильней (и плодотворней!) созерцать, подставляя себя южнобережному солнечному ветру.
Что я и делаю, приехав в первых числах апреля в цветущий всеми цветами Крым по делам своей докторской диссертации. Она посвящена, конечно же, тоже Крыму, и вскоре будет завершена. Но сегодня, под сенью магнолий – слишком жалко терять возможность видеть.
!!!!
Каменный хаос Лименской долины между Симеизом и Кацивели – лучшее место, чтобы устроить пикник в честь приезда в Крым.
Но перед пикником – дело: первая посадка в сезоне! Магнолию Суланжа я привез специально из Москвы, чтобы высадить в Симеизе.
Простые радости сложных натур.
Массандровский дворец: первоцветы, розмарин, секвойядендрон, а над всем этим – русский флаг.
На большой лужайке Массандровского дворца рождается английское парковое ощущение.
Все, о чем мы так долго мечтали: шишки корейской пихты и русский флаг на Приморском бульваре в Севастополе.
Желтые форзиция и магония, красная айва и серые пушки на Малаховом кургане.
Вид на Севастополь с Малахова кургана: в небе – путинские соколы.
"На Федюнинских холмах тишина, над Малаховым курганом сны", как поет наш кумир Юрий Антонов в песне на стихи Григория Поженяна "Красные маки".
"Отстаивайте же Севастополь!" – гласит надпись на памятнике адмиралу В.А.Корнилову на Малаховом кургане.
Багряник – главное дерево севастопольской весны – готовится к цветению.
Инкерманский Свято-Климентовский мужской монастырь в пещерах.
Рукотворное чудо Инкермана – лазурное озеро на дне каменного карьера.
Древний Херсонес – место, где Владимир Красно Солнышко принял решение крестить Русь.
Неумолимая логика истории: входивший в античную ойкумену Крым - единственная территория России, в строгом смысле имеющая право называться Европой. Взяв Крым, мы вернулись в Европу. И теперь уже не могли не взять Пальмиру.
Цветение сакуры в Никитском ботаническом саду рядом с Ялтой.
Магнолия Лебнера и речной сбежистый кедр.
Магнолия в Крыму растет во многих местах – но самые роскошные экземпляры, конечно же, в Никитском ботсаду.
В гостях у сказки: плакучая форма атласского кедра среди нарциссов.
Ювелир и мэтр буддизма, крымчанка Лидия Джебисашвили делает один из своих снимков, которые регулярно срывают овации лайков в инстаграме @lidiya_vagabond и фейсбуке @Lidiya Dzhebisashvili
Пример того, как грамотно сочетать первоцветы и летнецветущие кустарники: в данном случае нарциссы и лагерстремию.
Памятник русскому шведу Христиану Стевену – первому садовнику Никитского ботсада (1812-1826).
Хеномелес, или японская айва, цветет в апреле в Крыму повсюду...
...как и калина лавролистная.
Мохнатый шмель на пурпурной яблоне.
Гора Ай-Петри над цветником с тюльпанами в Никитском ботсаду.